Ирина Асаба - Ёжкин Дом [СИ]
— Ничего не могут по-человечески сделать, — бурчал он про себя, резко гребя широкой палкой. — Уж я то что-нибудь найду. Быть такого не может, чтобы не нашел.
Но на острове и впрямь ничего не было. Сашка обошел клочок суши вдоль и поперек несколько раз. Попинал ногами все кочки, обследовал корни стволов, переворошил высокую траву, попрыгал по мшистой трясине. Пусто! Только в одном месте, ближе к берегу, была примята трава. Но траву могли затоптать и ребята. Понять, как тут было изначально, теперь стало невозможно. Сашка сплюнул с досады через зубы, подражая дяде Фёдору и расстроенный вернулся к своим.
— Везде тебе мерещатся детективные истории, — сказал Арсений Чижу. — Что у нас дел, что ли больше нет, чем разыскивать этих глупых воров. Они не лохи чтобы явные следы оставлять. Вот что ты думал там найти? Что?
— Клад! — ершисто ответил Сашка и сев на велосипед, не попрощавшись, уехал домой.
Без Сашки было скучно. Втроем мальчишки потоптались по берегу, вытащили на сушу плот и от нечего делать отправились в свой домик. За несколько дней ветер разметал листву на березах так, что просвет, через который ребята наблюдали за поляной, исчез. Они поудобнее устроились и стали играть в карты. Гусь, злой на Чижа, выигрывал. Он резко бросал карты и сердито пыхтел.
— Дуракам всегда везет, — с иронией сказал проигравший Арсений и собрался спуститься по канату вниз.
— Ты кого это дураком обозвал? — надулся еще больше Гусь и схватил Арсика за полу ветровки.
Еще мгновение и ребята бы сцепились… Из-за какой-то ерунды драка и разрыв на оставшееся лето друзьям был бы обеспечен. Но тут, внизу, чуть ли ни под ними, послышались голоса.
— Ну, и куда ты их дел? — задал вопрос мужской голос.
— А я помню? Вроде в какой-то пень сунул… А может не в пень… — ответил тоже мужской голос, только помоложе.
— Всё-таки ты идиот, Леший! Тебе что сказали сделать? Увезти их на остров и воткнуть глубоко в трясину, а ты? — раздражался все больше и больше первый собеседник.
— Да я ж до этого именно так и делал… Только те… Предпоследние… Устал очень.
— Твоя дурь когда-нибудь выльется нам боком. Ну, куда ж ты их дел… — снова спросил тот, что постарше вороша обломанной веткой траву. Ему что-то ответили, но слышно стало совсем плохо и через мгновение голоса внизу стали удаляться.
Мальчишки, во время разговора, замерли, навострили уши, но ни один не подался к окну, чтобы рассмотреть беседующих. Когда голоса отдалились на большое расстояние, Арсений высунул голову в дверь и осмотрелся.
— Ничего не видно. Ветки весь обзор закрыли. Давайте спускаться. Посмотрим кто это.
Мальчики аккуратно сползли вниз по канату и остановились в растерянности. Было не понятно куда идти. Вчетвером было сподручнее и не так страшно. Двое в одну сторону, двое в другую. А так… Решили идти все вместе. Стараясь не шуметь, крадучись, они перебегали от дерева к дереву, но голосов уже было не слышно. Через некоторое время ребята стали посмелее и стали нарезать круги. Никаких мужчин вблизи поляны и Карауловского бугра не наблюдалось. Расстроенные они пошли к Гуськову и через забор стали звать Сашку.
Виктория вышла на крыльцо и сказала: — Здравствуйте ребята! Саша сейчас выйти не может. Он занимается. У него внеклассное чтение. Приходите часа через три. Поужинает, тогда отпущу.
Услышав голоса друзей, Сашка как кошка, спустился со своего второго этажа на крышу веранды и пользуясь тем, что мама болтает с ребятами, проторенным путем соскользнул по водостоку на землю. Сдвинув в сторону не прибитую внизу палку забора и оказавшись перед носом Антона, он вжался в землю и, приложив палец к губам зашипел:
— Ш-ш-ш…
Друзья упали в траву и наперебой принялись рассказывать о событиях, участником которых Сашка не был. Чиж строя страшные гримасы заставил их замолчать и по-пластунски двинулся за угол Гуськовского дома. Мальчишки за ним. Только там они перевели дыхание и смогли, наконец, нормально поговорить. Выслушав страшную историю, Сашка покачал головой и спросил: — Неужели вы ничего не видели?
— Ничего! Ну, совсем ничего! — ответил расстроенный Арсений. — Там так все разрослось… Потом ветер был… Все ветки перепутал. В общем, Сашка, ты был прав. История эта темная. И что делать дальше я не представляю.
— В милицию надо! — сказал Коля и посмотрел на реакцию мальчишек.
— Погоди ты с милицией! Сначала надо посмотреть, что в той трясине спрятано, — решил Сашка и поднялся с земли. — Может опять номера от машин.
— А почему вы думаете, что преступники в трясине номера спрятали? Может, они там трупы схоронили? — воспротивился Антон. — Да я туда не в жисть не пойду. Начнём искать и на скелет наткнёмся. Я вроде и не трус, но страшно…
— Я не трус, но я боюсь, — усмехнулся Гуськов и поднялся вслед за Сашкой. — Мне тоже, честно говоря, неприятно. Может сначала у Ваньки спросим, кому он свою камеру давал?
Этот вариант устроил всех, и ребята двинулись за пять километров, в деревню. Дорога в село была пустая. Жарко светило солнце. В звенящей тишине, слышно было отдаленное щебетание жаворонка над колосящимся ячменём полем, да редкое мычание коров пасущихся в пойме реки.
Иван, вместе с отцом, ремонтировал баню. На веревках протянутых между вбитыми колами, в женских колготках сохла рыба. Наверное, это было придумано для того, чтобы насекомые не садились на вяленных подлещиков.
— Камера? — удивился Иван вопросу. — Ах, камера… Да я на ней за лето всего один раз плавал. Весной накачал, и она так в конце участка и валяется. Хотите взять? Пожалуйста! Я всем разрешаю. Берите кому надо!
Ваня прошёл к дальнему забору, выходящему на пыльную тропку, разделяющую участок от поля и русла речки. Под сараем, прислоненная к стене, стояла на боку резиновая камера. Сашка легонько пнул её ногой. Камера откатилась сантиметров на пятнадцать и мальчишки увидели, что трава под ней мокрая.
— Вчера кто-то брал, — пояснил Иван. — Или кто-то ночью катался. Может рыбаки? Хотя зачем рыбакам камера? У них лодки есть. Ребята, наверное, наши. Больше некому. Ну, что? Берете?
Поблагодарив Ивана, Чиж и компания, покатили камеру в сторону реки, до которой было то всего сто метров. Бросив её в воду и взобравшись на неё вчетвером, так что высокая камера сильно погрузилась в воду, гребя руками они поплыли к озеру.
— Какая здоровая… — восторженно сказал Антон, долбя резину кулаком. — Ни фига ж себе! Четверых выдерживает! Так на остров и поплывем. Вчетвером не страшно!
По реке камера шла тяжело. Всё время цеплялась за кусты и высокую траву, но выплыв на свободное пространство озера, как-то приподнялась и поплыла легко и свободно. Гусь, который отталкивался от дна прихваченной где-то жердью, направил камеру на остров. Вдруг Арсений что-то заметил на дачном пляже и протянув руку в сторону берега, сказал: — Ребята! Смотрите!
А посмотреть было на что…
На берегу, Нина Кузьминична, ну та, что стала старшей по садовому товариществу, сталкивала в воду плот, который ребята построили из её забора. Для того чтобы объяснить для чего она это делала, придется сделать небольшое отступление.
К Нине Кузьминичне, наконец то, приехал внук. Долгожданный, любимый, заласканный. Родители давали свое чадо бабушке редко, только в случае крайней необходимости. Например, когда уезжали оба отдыхать или когда папа защищал кандидатскую, а мама ему помогала. Поэтому скучающая бабушка готова была выполнить любое желание внука. На этот раз семилетний внук захотел поплавать на плоту.
— Ну, что ты Витенька! — ворковала Нина Кузьминична. — Посмотри из чего он сделан. Это же наш старый забор! Да и вообще! Как же я тебя одного отпущу? Ты же еще не очень хорошо плаваешь!
— Хорошо плаваю! — возражал Витя. — Мальчишки на нём катались и я смогу! А если не разрешишь, то никогда к тебе больше не приеду! Поплачешь тогда! Будешь говорить: — Приезжай Витенька, я всё для тебя сделаю. — А я тебе верить не буду! Поняла?!
— Ангел мой! А если ты утонешь? Как же я жить то буду?
— Хочу! — уперся вредный внук и от возмущения даже топнул ногой.
— Хорошо, хорошо! — смирилась Нина Кузьминична. — Только я сначала его сама проверю. Если он устойчивый, то так и быть разрешу. Только не далеко! Метров десять от берега. Договорились?!
Витя согласно покивал головой и стал тянуть плот к воде. Дородная Нина Кузьминична ему помогла, и плотик через мгновение закачался на воде. Пенсионерка, подобрала рукой юбку и залезла на свой бывший забор. Она с трудом встала на ноги и приняла от внука палку, которой должна была грести вместо весла. Плот резво заскользил по озеру и через несколько минут, Нина Кузьминична оказалась в пятидесяти метрах от берега. Вес у бабушки был приличный. Около восьмидесяти килограмм. Чиж и компания медленно подгребали к месту, где происходил эксперимент и с удивлением наблюдали за происходящим. Как плот выдержал Нину Кузьминичну эти пятьдесят метров — ребята понять не могли. Одухотворенная старушка почувствовала себя капитанами Грантом, Бладом и Джеком Воробьем одновременно. Она резво гребла подобием весла и уже собралась поворачивать назад, как плот стал тонуть.
